Зов предков

…ПЕЧАТЬ ВЕДЬМЫ

Комната была самой обыкновенной: небольшое уютное помещение с камином, где свободно помещались большая кровать с пологом, туалетный столик, шкаф, пара кресел и несколько шкафов с книгами, колбами, ретортами и прочими приспособлениями, выдающими с головой истинное занятие хозяина комнаты. Точнее, хозяйки. Об этом можно было судить по пушистому ковру на полу и изящным гобеленам на стенах, защищающих от холода каменных стен.
За окном весело сверкало на небе солнце, отражаясь в водах реки, щебетали птицы, перешептывались деревья, люди шли по своим делам, но в комнате веяло могильным холодом. А как же иначе? Ведь хозяйка этой комнаты умирала. Не отрываясь, смотрела она на узорчатый балдахин, неосознанно поглаживая по-старчески худыми пальцами стеганое одеяло, и не было на ее изборожденном морщинами лице ни капли сожаления о том, что жизнь по капле вытекает из изможденного тела, уже не такого привлекательного, как в годы молодости. А вот лица двух молодых мужчин, преклонивших колени у кровати, выражали искреннюю печаль.
- Если бы мы могли чем-то помочь вам, госпожа Найра, - проговорил тот, что помладше, блондин, не лишенный очарования.
- Да, мама, - поддержал его второй, высокий брюнет с недобрыми глазами. – Если бы мы могли продлить тебе жизнь, то без колебаний сделали бы это, даже если бы пришлось пожертвовать собственной…
- Торвин, Ридан! Не говорите глупостей. Я прожила долгую плодотворную жизнь, дающую надежду на то, что меня не забудут. Я ухожу с легким сердцем, зная, что вы продолжите начатое мной…
- Конечно, мама! Конечно, госпожа! – ответили оба в один голос. Только Торвин со слезами а голосе, а Ридан – с плохо скрываемым предвкушением.
- Принеси мне родниковой воды, сынок, - обратилась женщина к темноволосому мужчине.
Тот охотно встал и скрылся за дверью. В тот же миг голос женщины из слабого снова стал молодым и звонким.
- Слушай меня внимательно, Торвин! Ты – мой лучший ученик, искренне предан мне. Ты, действительно, желаешь продолжить мое дело, а не получить доступ к власти, как Ридан. Наверное, я сама виновата, что мой сын вырос таким, слишком мало времени я уделяла его воспитанию, но тут уже ничего не поделаешь. Вряд ли ты поймешь, как мне сейчас тяжело, ведь я фактически толкаю тебя на войну с прямым наследником, но другого выхода нет. Ты не должен подпускать Ридана к трону до моего возвращения, чего бы тебе это не стоило.
- До вашего возвращения?
- Да. Видишь это? Это гептарис – печать ведьмы. С его помощью моя душа избавится от тела древней старухи и возродится снова, молодым и полным сил. Тогда я смогу укротить своего сына.
- А если… Простите, госпожа, но я должен это спросить: если один из нас умрет?
- Тогда другой станет главным и будет управлять городом, как ему подскажет совесть.
- А если тем, кто умрет, будет Ридан?
- Тогда я оплачу его, а тебе пожелаю удачи. Город получит достойного правителя, - женщина закрыла глаза, ее голос вновь ослабел. – Никому не передавай то, что я сейчас тебе рассказала. Уходи. Время пришло. Я хочу остаться одна.
Дверь тихо скрипнула, но женщина уже не услышала этого. Ее душа, покинув старую оболочку, со сверхзвуковой скоростью по туннелям мироздания неслась к новой цели.

Дорогу с обеих сторон обступал густой лес. Солнце, отливая желто-багровым, клонилось к западу. По нагретому асфальту, выжимая все, что можно, катил «Форд». Бензобак машины был уже полупустым, а на ближайшие мили вокруг, если верить карте, не предполагалось ни городов, ни поселков, ни одиноких заправок.
Однако, казалось, перспектива заглохнуть где-нибудь на дремучем участке дороги нисколько не тревожила пару, сидящую в машине – мужчина за рулем, женщина на переднем пассажирском сидении. Было что-то, волнующее их гораздо больше.
- Зря мы потратили столько времени и денег, отправившись к черту на кулички, - тихо проговорила женщина, безэмоционально провожая глазами пробегающий мимо лесной пейзаж, и это говорило о том, что на самом деле она очень расстроена. – Тем, что я никогда не смогу родить тебе ребенка, нас «порадовали» и местные доктора. Стоило ли ехать в такую даль, чтобы услышать то же самое?
- Пока есть надежда, что доктора ошибаются, мы не будем упускать ни одного шанса, даже если в следующий раз нам придется полететь в другую страну, - ответил мужчина, следя за дорогой. По виду он тоже был удручен полученными новостями.
- И это тоже будет зря… - почти шепотом ответила женщина и вдруг, заметив что-то на обочине, воскликнула. – Ой, смотри!
Мужчина резко вжал тормоз и проследил за указующей рукой жены. На обочине лежал белый продолговатый сверток. Отсюда он одинаково напоминал мусорный пакет, выброшенный из окна проезжавшими мимо недобросовестными путешественниками, забытый кем-то сверток постельного белья из прачечной и фантастический кокон огромного насекомого из фильма ужасов. Вдруг сверток шевельнулся… и заплакал.
- Боже! Это же…
Не договорив, женщина распахнула дверцу и выбежала наружу. Мужчина поспешил за ней. Судя по безотчетному движению, он хотел предостеречь жену, но та уже подхватила младенца, завернутого в довольно-таки чистую пеленку, и теперь смотрела на мужа, ожидая его реакции. Мужчина несколько минут рассматривал розовое морщинистое всхлипывающее личико карапуза, а потом перевел взгляд на лицо женщины. Давно он не видел ее такой счастливой и красивой, как сейчас.
- Это ребенок. Откуда он здесь? – сказал он, наконец, просто чтобы что-то сказать.
- Не знаю, - отозвалась женщина. – Да и какая разница. По-моему, это знак нам.
- Но у малыша должны быть родители…
- …которые бросили его здесь? Хороши родители!
Мужчина вздохнул. Солнце село, остались считанные минуты, прежде чем все вокруг поглотит темнота.
- Пойдем в машину, - обратился он к жене. – В ближайшем городе нам придется обратиться в полицию, но обещаю, если родителей не найдут, или они окажутся недостойными людьми, мы удочерим эту кроху.
Нужно было видеть, какой радостью зажглись глаза женщины. Подчиняясь какой-то внутренней потребности, мужчина наклонился и осторожно коснулся личика ребенка. Тот уже давно прекратил плакать, а теперь вроде бы даже улыбнулся.
Не прошло и получаса, как старый «Форд» выехал из леса на окраину маленького провинциального городка. А через месяц супружеская пара удочерила ребенка, оказавшегося девочкой. Ни полиции, ни социальной службе не удалось ничего узнать о ее семье, слишком мало было информации – пеленка без каких-либо опознавательных знаков, странного вида медальон и открытка из города, о котором никто не слышал. «Добро пожаловать в Найтвиль».
Продолжение следует…

.......Печать ведьмы

ПЕЧАТЬ ВЕДЬМЫ
Комната была самой обыкновенной: небольшое уютное помещение с камином, где свободно помещались большая кровать с пологом, туалетный столик, шкаф, пара кресел и несколько шкафов с книгами, колбами, ретортами и прочими приспособлениями, выдающими с головой истинное занятие хозяина комнаты. Точнее, хозяйки. Об этом можно было судить по пушистому ковру на полу и изящным гобеленам на стенах, защищающих от холода каменных стен.
За окном весело сверкало на небе солнце, отражаясь в водах реки, щебетали птицы, перешептывались деревья, люди шли по своим делам, но в комнате веяло могильным холодом. А как же иначе? Ведь хозяйка этой комнаты умирала. Не отрываясь, смотрела она на узорчатый балдахин, неосознанно поглаживая по-старчески худыми пальцами стеганое одеяло, и не было на ее изборожденном морщинами лице ни капли сожаления о том, что жизнь по капле вытекает из изможденного тела, уже не такого привлекательного, как в годы молодости. А вот лица двух молодых мужчин, преклонивших колени у кровати, выражали искреннюю печаль.
- Если бы мы могли чем-то помочь вам, госпожа Найра, - проговорил тот, что помладше, блондин, не лишенный очарования.
- Да, мама, - поддержал его второй, высокий брюнет с недобрыми глазами. – Если бы мы могли продлить тебе жизнь, то без колебаний сделали бы это, даже если бы пришлось пожертвовать собственной…
- Торвин, Ридан! Не говорите глупостей. Я прожила долгую плодотворную жизнь, дающую надежду на то, что меня не забудут. Я ухожу с легким сердцем, зная, что вы продолжите начатое мной…
- Конечно, мама! Конечно, госпожа! – ответили оба в один голос. Только Торвин со слезами а голосе, а Ридан – с плохо скрываемым предвкушением.
- Принеси мне родниковой воды, сынок, - обратилась женщина к темноволосому мужчине.
Тот охотно встал и скрылся за дверью. В тот же миг голос женщины из слабого снова стал молодым и звонким.
- Слушай меня внимательно, Торвин! Ты – мой лучший ученик, искренне предан мне. Ты, действительно, желаешь продолжить мое дело, а не получить доступ к власти, как Ридан. Наверное, я сама виновата, что мой сын вырос таким, слишком мало времени я уделяла его воспитанию, но тут уже ничего не поделаешь. Вряд ли ты поймешь, как мне сейчас тяжело, ведь я фактически толкаю тебя на войну с прямым наследником, но другого выхода нет. Ты не должен подпускать Ридана к трону до моего возвращения, чего бы тебе это не стоило.
- До вашего возвращения?
- Да. Видишь это? Это гептарис – печать ведьмы. С его помощью моя душа избавится от тела древней старухи и возродится снова, молодым и полным сил. Тогда я смогу укротить своего сына.
- А если… Простите, госпожа, но я должен это спросить: если один из нас умрет?
- Тогда другой станет главным и будет управлять городом, как ему подскажет совесть.
- А если тем, кто умрет, будет Ридан?
- Тогда я оплачу его, а тебе пожелаю удачи. Город получит достойного правителя, - женщина закрыла глаза, ее голос вновь ослабел. – Никому не передавай то, что я сейчас тебе рассказала. Уходи. Время пришло. Я хочу остаться одна.
Дверь тихо скрипнула, но женщина уже не услышала этого. Ее душа, покинув старую оболочку, со сверхзвуковой скоростью по туннелям мироздания неслась к новой цели.

Дорогу с обеих сторон обступал густой лес. Солнце, отливая желто-багровым, клонилось к западу. По нагретому асфальту, выжимая все, что можно, катил «Форд». Бензобак машины был уже полупустым, а на ближайшие мили вокруг, если верить карте, не предполагалось ни городов, ни поселков, ни одиноких заправок.
Однако, казалось, перспектива заглохнуть где-нибудь на дремучем участке дороги нисколько не тревожила пару, сидящую в машине – мужчина за рулем, женщина на переднем пассажирском сидении. Было что-то, волнующее их гораздо больше.
- Зря мы потратили столько времени и денег, отправившись к черту на кулички, - тихо проговорила женщина, безэмоционально провожая глазами пробегающий мимо лесной пейзаж, и это говорило о том, что на самом деле она очень расстроена. – Тем, что я никогда не смогу родить тебе ребенка, нас «порадовали» и местные доктора. Стоило ли ехать в такую даль, чтобы услышать то же самое?
- Пока есть надежда, что доктора ошибаются, мы не будем упускать ни одного шанса, даже если в следующий раз нам придется полететь в другую страну, - ответил мужчина, следя за дорогой. По виду он тоже был удручен полученными новостями.
- И это тоже будет зря… - почти шепотом ответила женщина и вдруг, заметив что-то на обочине, воскликнула. – Ой, смотри!
Мужчина резко вжал тормоз и проследил за указующей рукой жены. На обочине лежал белый продолговатый сверток. Отсюда он одинаково напоминал мусорный пакет, выброшенный из окна проезжавшими мимо недобросовестными путешественниками, забытый кем-то сверток постельного белья из прачечной и фантастический кокон огромного насекомого из фильма ужасов. Вдруг сверток шевельнулся… и заплакал.
- Боже! Это же…
Не договорив, женщина распахнула дверцу и выбежала наружу. Мужчина поспешил за ней. Судя по безотчетному движению, он хотел предостеречь жену, но та уже подхватила младенца, завернутого в довольно-таки чистую пеленку, и теперь смотрела на мужа, ожидая его реакции. Мужчина несколько минут рассматривал розовое морщинистое всхлипывающее личико карапуза, а потом перевел взгляд на лицо женщины. Давно он не видел ее такой счастливой и красивой, как сейчас.
- Это ребенок. Откуда он здесь? – сказал он, наконец, просто чтобы что-то сказать.
- Не знаю, - отозвалась женщина. – Да и какая разница. По-моему, это знак нам.
- Но у малыша должны быть родители…
- …которые бросили его здесь? Хороши родители!
Мужчина вздохнул. Солнце село, остались считанные минуты, прежде чем все вокруг поглотит темнота.
- Пойдем в машину, - обратился он к жене. – В ближайшем городе нам придется обратиться в полицию, но обещаю, если родителей не найдут, или они окажутся недостойными людьми, мы удочерим эту кроху.
Нужно было видеть, какой радостью зажглись глаза женщины. Подчиняясь какой-то внутренней потребности, мужчина наклонился и осторожно коснулся личика ребенка. Тот уже давно прекратил плакать, а теперь вроде бы даже улыбнулся.
Не прошло и получаса, как старый «Форд» выехал из леса на окраину маленького провинциального городка. А через месяц супружеская пара удочерила ребенка, оказавшегося девочкой. Ни полиции, ни социальной службе не удалось ничего узнать о ее семье, слишком мало было информации – пеленка без каких-либо опознавательных знаков, странного вида медальон и открытка из города, о котором никто не слышал. «Добро пожаловать в Найтвиль».
Продолжение следует…